Очередное бесснежное Рождество в Нью-Йорке. Последний раз в сочельник снег здесь видели 12 лет назад, и теперь только старые фотографии напоминают, что когда-то это был зимний праздник. На 37-м этаже заново отстроенного и открытого через 25 лет после трагедии Всемирного торгового центра, в кафе за столиком возле окна сидит мужчина моложавого вида в строгом костюме и стильных очках в металлической оправе. Если попытаться угадать его профессию, то первым предположением наверняка будет адвокат или преуспевающий экономист. Однако адвокаты и экономисты в наше время не носят массивных перстней с изображением не то животного, не то птицы, а предпочитают платиновые браслеты на обеих руках, следуя последней моде.
Из бесшумно открывшихся дверей скоростного лифта вышел крепкий человек средних лет и уверенной походкой на слегка кривоватых ногах направился вглубь ресторана. Увидев его приближающуюся фигуру, мужчина в очках встал со своего места, улыбнулся и протянул руку для приветствия:
- Привет, Алекс! – сказал он.
- Здравствуй, Сид, – сказал в ответ вошедший с небольшим акцентом и пожал протянутую руку. – Здорово, что ты нашел время встретиться.
- Да что ты, я сам всегда рад повстречать старых друзей! Ну, рассказывай как твои дела. Слышал, теперь ты стал большим начальником, - сказал с хитрой улыбкой Сидни, поправляя очки.
- Да брось ты! Дали какую-то непонятную должность, ничего не делаю, только появляюсь на домашних матчах команды да улыбаюсь всем встречным. Даже толком не помню, как моя должность называется: какой-то там директор по каким-то там операциям.
- Но зато ты вернулся в хоккей, и это самое главное.
- Да, думал, что наелся им по горло, но с каждым годом обратно тянуло все сильнее. Надоело сидеть на яхтах да ходить по приемам, не по мне такая жизнь, хотя когда-то только о ней и мечтал. Как видишь, дольше трех лет не протянул, попросился обратно в «Нью-Йорк».
- Шел бы к нам в «Квебек», я бы мог похлопотать за тебя, нашли бы для тебя какое-нибудь теплое местечко. Наконец-то оказались бы с тобой в одной команде, хотя бы вот таким странным образом.
- Нет, знаешь, я бы, пожалуй, воздержался, - возразил Алекс, приглаживая волосы, уже подернутые сединой. – У вас там в «Пингвинах» после переезда в Квебек все посты стали занимать франко-канадцы, а ты предлагаешь русского взять на руководящую должность. Да меня бы там просто заклевали. Я уж лучше тут в «Рейнджерс» останусь.
- Да мне самому очень жалко, что из-за локаута пришлось из Питтсбурга уехать, город стал как родной: как-никак семь сезонов и два Кубка Стэнли. Хотя и в Квебеке все идет совсем неплохо, и команду там обожают, но все-таки первый Кубок как первая любовь.
- Ну, если это так, то ко мне она пришла слишком поздно, - ответил Александр со смехом. – Подумать только, в 37 лет я впервые подержал Кубок в руках, и как выяснилось потом, в последний. Вообще, конечно, чудо, что я доиграл то такого возраста, спасибо современной медицине. Хотя когда у тебя вместо части позвоночника набор из титана и пластика чувствуешь себя не слишком уютно.
- И все-таки жалко, что ты решил уйти тогда, - сказал Сидни с грустью в голосе. – Без тебя и Лига стала совсем другая, да и мне как-то скучновато.
- Нет, Лига стала совсем другой не после моего ухода, а гораздо раньше, когда после локаута 2011 года на пост президента НХЛ заступил этот мистер Гретцки, - произнес Алекс с плохо скрываемым раздражением. – Это именно его была идея, чтобы запретить драки в Лиге вообще и постепенно избавиться от игроков силового плана. Если бы не этот «прогрессивный» замысел, то не было бы сейчас столько грязной игры, не получил бы я тогда травму и, глядишь, до сих пор бы играл, а так пришлось заканчивать раньше времени.
- Честно говоря, я думал, что после той травмы тебе больше на лед не выйти, но ты как-то сумел восстановиться и заиграть не хуже себя прежнего всего за один сезон. Не пропустил бы тот год, мог бы сейчас говорить, что забил больше самого Бретта Халла.
- Ну, обойти Марио и Мессье тоже дорого стоит, а глядишь, не было той травмы спины, и не было бы у меня сейчас Кубка Стэнли. Не обменяли бы меня из «Вашингтона» в «Рейнджерс», не желая рисковать и держать у себя в команде ветерана-инвалида, да еще и с такой зарплатой. Так что все что ни делается, все к лучшему.
- Думаешь? Я вот не уверен, - сказал Сидни с усмешкой.
- Это ты о чем?
- О твоем голе на Олимпиаде в Ванкувере!
- А-а-а, ты все забыть никак не можешь, - сказал Алекс. – Давно это было, хотя я тоже иногда вспоминаю.
- Еще бы ты не вспоминал! Это ведь ты забил нам тогда в финале гол в овертайме. Как сейчас помню, влетел с перекошенным лицом к нам в зону, и что есть силы швырнул шайбу прямо во вратаря. Как она тогда пролетела сквозь Бродо, ума не приложу. И все, счет 4:3 и у тебя золотая медаль на шее, а ты говоришь, что я могу забыть такое! Самое ужасное, что у меня так и не было шанса с тобой поквитаться – после той Олимпиады игроков НХЛ перестали отпускать на Игры.
- Да, жаль, что на уровне сборных мы так друг с другом больше и не сыграли. Ты все время выходил в плей-офф, а я как придется, но встретиться все равно не довелось.
- Зато сыграли на другом уровне!
- Это ты про чемпионат АХЛ что ли? Да было дело. Я тогда во время локаута в России собирался год провести, но там наши чиновники что-то с регламентом намудрили, я стал считаться легионером, и места ни в одном клубе для меня не было. Вот и пришлось за наш фарм поиграть годик. Хотя и выиграть ничего не удалось.
- Да, фарм «Виннипега» вместе с Ковальчуком тогда буквально катком по всем проехался!
- Ну, должен же человек хоть что-нибудь за карьеру выиграть. У Илюхи, после того как «Атланта» в Канаду переехала, дела совсем пошли плохо: и клуб играл все хуже, да и он как будто забивать разучился. Видимо, климат не тот.
- Да, климат, климат…
Повисло непродолжительное молчание, которое нарушил голос Сидни.
- Скажи, ну и как там, на пенсии? Что чувствуешь?
- Боишься, что тебе скоро тоже предстоит? – улыбнулся Алекс.
- Думаю да, пару лет еще поиграю, может быть и на покой. Хотя можно было бы и до 50, сейчас фармакология дает такую возможность.
- Все гоняешься за Уэйном?
- А что, немного осталось, каких-то 250 очков. Планирую штук десять завтра в матче с вашими набрать, - с улыбкой сказал Сидни.
- Ну-ну, попробуй. Думаю, что наши молодые ребята тебе бока намнут. Ты, конечно, семикратный обладатель "Харт Трофи", но для них никаких авторитетов не существует. Первый сезон в Лиге – кого хочешь пополам перекусят. Мы ведь сами с тобой были такими же. Вспоминаешь наш первый год?
- Еще бы. Отдал бы все свои три перстня, чтобы вновь вернуться туда.
Оба собеседника надолго замолчали, задумавшись о чем-то своем. За окном простиралась панорама вечернего Нью-Йорка. Миллионы огней выглядели как рассыпанные по черному бархатному ковру драгоценные камни и золотые монеты.
- Ладно, думаю, что пора мне, - заговорил первым Сидни. – Завтра с утра на раскатку, надо быть в форме. Оплатишь счет? - сказал он подмигивая.Если интересует
биоармирование, обращайтесь.
- Конечно! - поддержал несерьезный тон собеседника Алекс. – Когда еще появится шанс заплатить за самого богатого хоккеиста в мире.
Встав из-за стола, они обнялись как лучшие друзья и крепко пожали друг другу руки. Уже направляясь к лифту, Сидни обернулся и сказал: «Только за одно тебя ненавижу, Алекс!»
- За что же?
- Это был мой «Колдер Трофи»!
Ответом ему была широченная улыбка из белоснежных вставных зубов… - See more at: http://nhl.ru/article/show/30749.html#sthash.WX5p7LEo.dpuf
