Вратарь "Финикса"
Илья Брызгалов прокомментировал состояние своего здоровья, а так же рассказал какой хоккей наиболее ему близок.
- Многих в России сейчас волнует вопрос: что же с вами на самом деле - грипп или травма? - Знаете, если говорить о травмах в НХЛ, то здесь опять не обойтись без "бременской" фразы: "Ну-ка, все вместе уши развесьте". Ведь все, что касается болячек, любой клуб лиги комментировать запрещает. Могу только сказать, что активно иду на поправку - и вот-вот вернусь в строй.
- То есть вы не больны, а травмированы? - Ограничусь сухой строкой клубного протокола: у меня травма верхней части тела. Ну а кто запустил в местную прессу версию о гриппе - не знаю. Я не болен - могу показать градусник (смеется).
- Ощущаете, что после того, как без работы остался Евгений Набоков, основные вратарские надежды России связаны именно с вами? - Таких ощущений нет. Зато есть ощущение, что в России много вратарей, в которых можно поверить. В том числе и перед Сочи.
- Удивлены ли вы, что у вашего напарника по олимпийской сборной-2010 Евгения Набокова в КХЛ ничего не получилось? - Честно говоря, хотел бы воздержаться от того, чтобы через океан кому-то с кондачка ставить диагнозы. До тех пор, пока не переговорю с Евгением лично, свою оценку событиям давать не буду. Это непрофессионально.
- Экс-главный тренер сборной России Владимир Крикунов, которого вы, уверен, отлично помните по Олимпиаде в Турине, в интервью "СЭ" недавно сказал, что в КХЛ вратарям играть сложнее, чем в НХЛ. Согласны? - (Недовольно.) Сложнее или проще - это бабушка надвое сказала. Другое дело, что в Европе и в Северной Америке у вратарской работы разная специфика. Скажем, североамериканские коллеги меня порой спрашивают: что у вас там в Старом Свете за вратари-бездельники, если им, судя по статистике, за матч выпадает по 15 бросков?! Я отвечаю: "Не горячитесь, давайте во всем разберемся".
В Европе, говорю я им, немножко другой хоккей - с меньшей интенсивностью и бросковой нагрузкой. Некоторые игроки порой вообще не бросают - только пасуют и держат паузу. А ты стоишь - и только мерзнешь. Там ты можешь показать феноменальный хоккей, но парировать после, скажем, шести бросков лишь четыре. И когда я это некоторым североамериканским коллегам говорю, у них вянут уши.
- Они вам не верят, что это статистика феноменального вратаря? - Вот именно. Они не понимают, что североамериканские броски отличаются от европейских.
- То есть статистике Набокова в КХЛ, согласно которой он не попал даже в тридцатку лучших вратарей лиги, верить не стоит? - Наверное, да. Мне кажется, что после интенсивного хоккея НХЛ совсем непросто перестроиться на российский лад. Вот и превращаешься в сосульку.
- Вам, как вратарю, какой стиль хоккея ближе? - Я очень люблю постоянно быть в тонусе, ловить шайбы. До сих пор вспоминаю чемпионат мира в Берне. Поначалу было очень некомфортно. И бросков мало, и разметка в Европе совсем другая. Я в НХЛ привык периферическим зрением ориентироваться по линиям своей зоны, которые за океаном обрезаны по штангам. А в Старом Свете придумали какие-то закругления в разметке - и порой из-за них теряешь углы ворот.
Вот почему я и говорю о сложности в адаптации. Тот же Набоков провел полтора десятка лет в НХЛ - и столкнулся в КХЛ с некоторыми трудностями. Это естественно.
- Однако вы в Берне адаптировались очень быстро - и стали главным героем финала против канадцев... - Адаптация - это свойство любого человека. Если бы мы им не обладали, то до сих пор были бы неандертальцами. Но лично я ни одного вратаря-неандертальца в воротах не видел.
- Только вот у Набокова адаптация так и не сложилась. - Значит, дело было в особенностях страны. В России любят периодически сбрасывать с пьедестала. Вот и сбросили...
