Легендарный вратарь Патрик Руа рассказал, почему он в свое время стал играть в стиле "баттерфляй", а также вспомнил о поражении канадцев на Олимпиаде-1998 в Нагано.
- В свое время вы были довольно горячим парнем. Эмоции били через край. А сейчас философствуете. Сбавили обороты?
- Сбавил. Но в хорошем смысле. Я, например, понял, что в одном аспекте мне надо точно успокоиться - в поведении во время матчей. Если ты будешь злиться на судью и чересчур явно эту злость показывать, это плохо повлияет на скамейку. Так что будь добр, контролируй эмоции. В остальном же... Я стараюсь, чтобы у ребят был тренер-человек. Понимаете? Чтобы я знал, что они чувствуют, а они - что чувствую я. Иногда парень играет плохо не потому, что он в плохой форме или ему просто так хочется. У него могут быть личные проблемы - скажем, какие-то разногласия в семье. Тренер обязан это прочувствовать и уметь правильно поговорить с игроком.
- Наверное, ребята смотрят вам в рот: "Вау, наш тренер - Патрик Руа!"
- Поначалу - да, так и происходит. Но я быстро становлюсь одним из них. (Россиянин Михаил Григоренко, подопечный Патрика, утверждает, что вне льда с тренером запросто можно поговорить о жизни и даже о девочках. )
- Каким образом?
- Не знаю. Я не специально это делаю - это происходит само собой. Надеюсь, они верят в то, что я им говорю. Доверяют моим словам. Но в хоккее слова надо подкреплять на льду. Каких бы красивых вещей я им ни наговорил, если я не могу нормально вести тренировку, они подумают: "Этот мужик полон дерьма". И не важно, кто я такой, как меня зовут. Доверие надо завоевать. Уважение тоже. Если этого удается добиться, все остальное прикладывается.
- Когда речь заходит о том, кто лучший вратарь всех времен, ваше имя упоминают всегда. Наряду с Жаком Плантом, Домиником Гашеком, Мартеном Бродером, Владиславом Третьяком. На какое место вы сами себя поставили бы в этом списке?
- Честно? Мне все равно!
- А раньше, по-моему, было иначе.
- Нет, я никогда не мыслил такими категориями. И тем более сейчас. Я просто счастлив, что играл в двух великих командах и выиграл с ними Кубок Стэнли. Горжусь тем, что был игроком НХЛ. Для меня именно это - самое главное. Может быть, когда постарею, что-то изменится, и тогда я начну расставлять лучших по ранжиру. А пока мне достаточно того, что я вообще оказался в этом списке.
Иногда Руа ругают за то, что он пропагандировал стиль "бабочка". Теперь, мол, все вратари чуть что валятся на колени и дают шайбе стукнуть себя в громадные нагрудники и щитки-матрацы. То ли дело мобильные, гибкие вратари прошлого! А вот великий Кен Драйден, предшественник Руа, "бабочку" чтит. "Была бы у меня нормальная маска, я бы тоже так играл", - говорит заслуженный ветеран. Тем более что неподвижно-коленопреклоненным Руа точно не был. Смотреть на него было не менее интересно, чем на его соперника и современника - бешеного гения Гашека.
- Считается, что вы если не изобрели, то усовершенствовали стиль "бабочка"? Так ли это?
- Не буду присваивать себе все лавры, но если я повлиял на молодых вратарей, если благодаря мне какой-нибудь мальчик захотел стать в ворота, - что ж, я счастлив. Потому что на меня в свое время влияли другие. Когда я рос, моими кумирами были Даниэль Бушар и Рогатьен Вашон. Я смотрел на них и хотел верить, что смогу делать то же самое. Так же, как сейчас Мартен Бродер и Роберто Луонго оказывают влияние на вратарей будущего (в мире Патрика, по-видимому, влияние на вратарей могут оказывать исключительно франкофоны.).
- Но в лиге сейчас почти все вратари играют в стиле "бабочка" либо в каком-либо ее гибриде. И всем известно, что эта мода пошла от вас.
- Весьма польщен. Но вообще-то это не совсем моя заслуга. Большую роль сыграл Франсуа Аллер, тренер вратарей в "Монреале", который сейчас работает в "Торонто". Все произошло благодаря ему. Знаете, как родилась настоящая "бабочка"? Однажды на тренировке я прыгал за шайбами как одержимый. Валился на колени после каждого броска, падал на бок, ложился на лед. И в какой-то момент тренер "Монреаля" Жак Лемэр подозвал к себе одного из помощников и что-то ему нашептал. Тот подъехал ко мне и говорит: "Тренер интересуется, не нужны ли тебе матрац и подушка".
В то время люди не понимали такой игры вратаря. Но Аллеру, видимо, явилось озарение. Он понял, что на коленях я отбиваю шайбу лучше, и решил: "А что если действительно Патрик будет внизу - на льду - как можно дольше?" Еще он подумал: "Зачем Патрику нырять за отскоком и распластываться по льду? Это неэффективно. Куда лучше, если он останется на коленях". То есть отбил шайбу, оттолкнулся коньком, поехал вбок - и готов отбить второй бросок в той же самой "бабочке"!
- Это же обычный перекат на щитках! Сейчас это азы вратарского искусства.
- Аллер детально изучал статистику, и у него получилось, что в НХЛ примерно 70 процентов голов забивалось низом. То есть если закроешь нижнюю часть ворот, у тебя будут хорошие шансы пропускать куда меньше, чем пропускают все остальные. Проблема была только в том, что на коленях вратарь не так мобилен, и если шайба отскочила, а времени подняться нет, то ему приходится падать на бок или на живот. Распластанному голкиперу забить легче. Перекат на щитках эту проблему ликвидировал.
- Вам не больно вспоминать 98-й год?
- Как-как? 89-й? Когда мы "Калгари" проиграли, что ли? Нет, почему это должно быть больно? Я же потом...
- Нет, 98-й. Нагано. Когда вы так и не смогли получить олимпийское золото.
- А-а-а, это... Ну да, было обидно. Но если честно, я никогда особо не настраивался на подобные мероприятия. Чемпионаты мира, Олимпиады... Не помню, чтобы я когда-либо говорил сам себе: "Как же я хочу там сыграть!"
Когда меня взяли в олимпийскую сборную, я был рад... В том смысле, что: "Ну, хорошо, взяли. Видимо, это большая история в прессе и на телевидении". Но для меня это все-таки было не то. Когда я был десятилетним мальчишкой и гонял шайбу на улице, мы все представляли себя победителями Кубка Стэнли. Никто никогда не кричал: "Вот, я играю за сборную Канады на чемпионате мира! Мы сейчас выиграем какую-то там медаль!". У вас в России наверняка все по-другому, но у нас в жизни были другие цели.
- Так ведь в Нагано лучшие хоккеисты НХЛ играли впервые. О таком во времена вашего детства мечтать было невозможно.
- Да, и я, конечно, расстроился, когда мы проиграли. Но, с другой стороны, я с готовностью признаю, что Гашек заслужил победу. Он был великолепен, на пике своей карьеры. В общем, все получилось справедливо.
- Вы наверняка видели в деле Владислава Третьяка.
- Конечно! Еще как видел. Я видел его в 1976 году в матче с "Монреалем"! Том самом, когда была ничья 3:3, но "Канадиенс" перебросал ЦСКА с разницей 40 с чем-то на 12 (на самом деле 38-13.), и Третьяк был лучшим игроком матча.
- Он на вас как-то повлиял?
- Если честно, нет. Я к тому времени уже играл, и у меня были свои кумиры. Бушар и Вашон. Первый играл в "Атланте" и "Квебеке", второй - в "Монреале" и "Лос-Анджелесе". Но я знаю, что Третьяк сильно повлиял на вратарей у себя на родине и в Европе. У вас ведь, наверное, номер 20 - самый популярный среди вратарей, разве нет?
По-русски Руа знает четыре слова, что и продемонстрировал по окончании интервью. Во-первых, попросил, чтобы я передал Григоренко следующее: "Khoroshaya igra! Rabotay!" Во-вторых, добавил: "Ponimat?"
- Один из ваших подопечных - российский юниор Михаил Григоренко, которому предрекают быть выбранным под одним из первых номеров в драфте НХЛ-2012 ( на драфте КХЛ ЦСКА назвал Григоренко восьмым.).
- С первого же дня я понял, что парень изо всех сил хочет доказать: он - в числе лучших игроков этого драфта. Это вообще нечто феноменальное - наблюдать за парнем, который настолько предан своим целям. Он пашет в спортзале и на льду, всегда - один из первых на тренировке и один из последних после этого в раздевалке. Обожает играть, обожает учиться новому. И всегда с улыбкой на лице. Какой-то невероятный парень. Почти не говорил по-английски, когда приехал, а теперь спокойно общается с кем угодно. Тут к нам приезжали скауты из НХЛ, так он пошел разговаривать с ними сам.
- Тяжело ему было привыкать к североамериканскому хоккею?
- Знаете, что я сделал? Я показал ему статью в газете - интервью тренера "Филадельфии" Питера Лавиолетта, в котором он говорит о новичке клуба и бывшем игроке квебекской лиги Шоне Кутюрье. Лавиолетт сказал: "Первое, что нам интересно в молодых игроках - могут ли они выигрывать единоборства с соперниками. Второе - могут ли они играть в обороне". В общем, Григо, сказал я ему, сам видишь, что надо делать, если хочешь попасть в НХЛ и уйти в драфте под первым номером. НХЛ сама тебе это говорит: выигрывай борьбу за шайбу и покажи всем, что не брезгуешь защитой. А про то, что у тебя с техникой все в порядке, все и так знают.
- И как? Заставили его отрабатывать в обороне и играть в тело?
- Мы очень много с ним над этим работали. Тут самое главное - по-настоящему захотеть этому научиться. И Григо в этом плане... (тут Руа сделал жест французского шеф-повара - сложил пальцы щепотью и причмокнул.). Сами можете посмотреть, как он возвращается в защиту.
- Он вам напоминает кого-нибудь из известных хоккеистов?
- Не хочу говорить. У меня в голове уже сложилась идея, на кого он похож, но если я сейчас скажу в прессе: "Вот, Григо похож на этого", это будет давление на парня. Пусть Григо будет Григо. Ponimat?
- Нечасто встретишь вратаря, который стал тренером на высоком уровне. Вы всегда хотели заниматься именно этим?
- И да, и нет. В годы, когда я играл в Денвере, два моих сына, Фредерик и Джонатан, гоняли там шайбу в детских командах. И я часто бывал на их тренировках, выходил на лед и помогал тренерам. Но мне не хотелось быть просто помощником, который набрасывает шайбы по углам. Все время подмывало поделиться с ребятами всем тем, чему я научился за годы, проведенные в НХЛ. Да и с тренерами тоже. Вот тогда я и начал более серьезно слушать своих тренеров в "Колорадо" - Хартли и Крофорда. Стал ставить себя на их место, прикидывать, могу ли что-то у них перенять. Сам еще не был уверен, что хочу этим заниматься. Но почему бы не открыть себе и эту дверь?
- Поначалу вы попробовали себя в роли генменеджера...
- Да, а еще владельца клуба и вице-президента по хоккейным операциям. Но это было очень уж скучно. Не буду говорить, что мне совсем не нравится эта часть бизнеса, но все-таки это не то, от чего я получаю настоящее удовольствие. Мне нужно быть на льду с игроками, говорить с ними о хоккее и о жизни. Мне кажется, что я могу многим хорошим с ними поделиться, сделать их лучше. И как игроков, и как людей.Кстати, меня интересует продажа квартир недорого.
- Готовы сформулировать свою хоккейную и жизненную философию в двух предложениях?
- По предложению на каждую? Хм... Не торопите меня. Это хороший вопрос, и мне надо подумать (минутная пауза). Давайте лучше ограничусь двумя словами. Да, вот два слова - и для хоккея, и для жизни: уважение и преодоление. Кем бы ты ни был, на твоем пути всегда будут кочки. Раньше или позже, но ты обязательно попадешь под пресс, в тяжелую ситуацию. И ты должен уметь преодолевать трудности.
Ну а уважение... Куда без этого? Ну вот, например, игрок обязан уважать болельщиков. Должен идти и подписывать автографы. Конечно, всегда найдутся жулики, которые тут же развернутся и побегут продавать твой автограф кому-то другому. Но из-за них нельзя отказывать обычным болельщикам. Они всего лишь хотят поделиться с тобой своей любовью и своим уважением. Поделись с ними и ты - тем же самым... Когда выскакиваешь на лед - играй изо всех сил, уважай людей, которые заплатили немалые деньги, чтобы посмотреть на тебя. Ты изначально в долгу перед ними за это. Уважай клуб, уважай тренеров, уважай игру. Сможешь понять эти слова правильно - будешь в порядке. И как хоккеист, и как человек.
