— Сейчас молодёжь, в том же хоккее, может зарабатывать немаленькие деньги уже в 15 лет, а вы в каком возрасте начали реально помогать родителям?
— 80-е годы, на которые пришлось моё детство, были сумбурным временем. Поэтому это нельзя сравнивать. Мы с ребятами, как и многие, собирали бутылки, чтобы купить себе лимонад или какую-нибудь булочку. Тогда была совсем другая жизнь, другие деньги. Нынешняя молодёжь живёт по-другому. Это нормально. Я сам никогда не говорил своим детям, мол, ой как мне было тяжело в детстве: ни мобильников, ни компьютеров. У нас были свои увлечения, и нам было интересно и весело.

— Вы чем увлекались в те годы?
— Я всегда любил покататься на велосипеде после школы. А так с ребятами много времени проводили на улице. Старались как-то занимать себя: играли в футбол, в хоккей. По стройкам тоже лазили. Какой-то недостроенный дом, а ты там по нему лазаешь и тебе интересно. Только сейчас вот думаешь: что в этом интересного? Но тогда в этом была своя романтика (улыбается).

— Сейчас у вас есть общие темы с молодёжью за пределами льда?
— У каждого поколения свои увлечения, но мне интересно знать, чем они живут. Без всякого осуждения или каких-то наставлений. Они же идут в ногу со временем и иногда помогают нам, взрослым, развиваться. Порой слушаешь их и думаешь: о чём это они разговаривают? Подойдёшь, узнаешь, и всё становится ясно.

— Вы когда обзавелись первыми чудесами техники: мобильным, компьютером?
— Первый компьютер появился у меня, по-моему, в 1994 году. В Америке приобрёл, тогда на них мода пошла. Правда, поначалу я особо не понимал, что с ним делать. Думал, компьютер будет за меня думать, а в итоге он пригодился только для игр.

— Машину первую где купили?
— Тоже в Америке. Мне тогда было 19 лет, и я был очень доволен этой покупкой. Первое время чуть ли не напрашивался кого-нибудь куда-то отвезти, лишь бы побольше времени проводить за рулём. Уже началась независимая жизнь и, казалось, что ты уже взрослый, нашёл ответы на все вопросы в этой жизни. Обычный максимализм молодого человека. Приходилось учиться на чужих, а в больше степени на своих ошибках.